Группа "Чемпионы мира" (Гия Абрамишвили, Константин Латышев, Борис Матросов, Андрей Яхнин)

Интервью Александры Обуховой

Беседа с Борисом Матросовым

- Ты как-то говорил, что еще в школьные годы ваша компания ассоциировала себя с бандой "Черная кошка". Значит ли это, что группа "Чемпионы мира" возникла как результат детской игры в "казаки-разбойники"?
Борис:
- Ну да, банда. Без идеологии, с определенными ритуалами. К примеру, обязательным съеданием банки консервированного сливового компота после уроков. Мы еще тогда делали что-то вроде перформансов. Отчасти мы, конечно, понимали, чем занимаемся - общались с Матусовым, другом "мухоморов", который у Гии в школе преподавал физику, читали журнал "А-Я". Но по большому счету, это были такие шутки. В любом случае, то, что мы превратились в группу, было естественным продолжением нашей школьной дружбы.
- Название "Чемпионы мира" скорее напоминает о спортивной команде, чем о тайном обществе.
Борис:
- Название означало, что мы призваны делать все и везде быть первыми. Так и вышло, что у нас с самого начала была размытая сфера деятельности - вообще творчество. Что же касается спорта, то мы играли в футбол.
- Что все-таки было прообразом объединения - командная игра или круг заговорщиков?
Борис:
- Вообще-то, мы существовали по рок-н-ролльной легенде. За исключением того, что постоянно менялись ролями: каждый по очереди был то бас-гитаристом, то барабанщиком. Но это не помогло. Группа распалась по той же рок-н-ролльной схеме - каждый начал делать сольные пластинки.
- Как выглядело совместное "чемпионское" творчество?
Борис:
- Классический пример - работа "Взмахи радости", которую мы создали буквально вместе, вчетвером: прикрепили к стене большой лист бумаги и всеми подручными средствами рисовали. Но потом, когда стали появляться отдельные работы, назрел внутренний конфликт. Мы пытались его одолеть демократическими методами, но пришли к выводу, что это невозможно - коллективное творчество на демократической базе несостоятельно. Хотя при групповой работе часто удается найти лучшее решение из четырех предложенных. Другая, более совершенная оптика.
- Принятие решения, или наведение фокуса, происходило в виде перманентного скандала или в форме дипломатической беседы?
Борис:
- Сначала - мягкое обсуждение. Потом могло и до драки дойти. Как-то прихожу я в мастерскую и наблюдаю такую сцену - Костя Звездочетов и Гия сцепились, конкретно так, абсолютно молча, и катаются по полу. Я спросил: "Что-то случилось, ребята? Что-то не поделили?" Они встали, отряхнулись и так же молча разошлись. Такой вот был спор. Правда, не по поводу какой-то частной работы, а глобальный - о смысле жизни... Обычно мы старались придти к компромиссу мирным путем.
- А если компромисс невозможен, и один из вас продолжает настаивать на своем?
Борис:
- Тогда - только сепаратный сговор. Отвести в сторонку, поговорить, убедить, набрать достаточное количество голосов. Как правило, это помогало. Но тут возникает парадокс - с одной стороны, одна голова хорошо, а четыре - лучше. А с другой, когда все со всем соглашаются, работы получаются так себе. В группе нужен диктат.
- Роль диктатора мог бы сыграть Костя Звездочетов, оказавший на вас, насколько я понимаю, большое влияние.
Борис:
- Костя с самого начала был у нас... я не скажу даже идеолог... Он был как наша медаль. Вот есть медаль "За отвагу", а есть Костя Звездочетов. Но он был уже сложившимся художником - видимо, с самого детства - со своим сложившимся стилем. А нас это не устраивало, мы пытались делать разные вещи. Начались конфликты, и он в конце концов ушел, занялся серией "Пердо".
- Как же вам удавалось работать без диктатора?
Борис:
- Ну, например, мы делали работы по приказам, где были четкие указания кому и над чем трудиться. Это идеальная тактика. Система сама по себе подразумевала единоначалие и потому срабатывала. Определенную роль сыграла анонимность - мы работали под псевдонимами. Гия был Верелли, Латышев - Вайль, Яхнин - Сославский, а я - Людвигов Восьмых. Но наступило время, когда вдруг, неожиданно, стали появляться деньги и возникла другая мера ответственности, требующая предъявления авторства. Мы некоторое время пытались держаться вместе, подписывали работы маркой "Чемпионы мира", независимо от того, кто какую сделал. Костя Латышев, правда, уже категорически отказывался от этого, ставил свое имя.
- Это фаза распада группы?
Борис:
- Да, настал момент, когда должен был появиться лидер. Но никто не хотел им становиться, не мог взять на себя ответственность за принятие решений. Мы были в равной степени удалены от поставленной задачи (или приближены к ней) - быть лучшими, первыми, делать суперработы. И, если честно, я не думаю, что диктатор гарантировал бы качество.
- Вы часто привлекали к работе других художников. Это было средство расширить состав или влить новую кровь в слабеющее тело?
Борис:
- Нам было трудно к кому-то примкнуть - мы были слишком сами по себе. Основная цель была - спровоцировать ситуацию и "размыться" в ней. Мы пытались соотнести себя с "медгерменевтами", разграничивали территории, обозначив свою как "Великую Победу". Они свою, как известно, назвали "Великим Поражением".
- Кто же победил?
Борис:
- Не могу сказать, что мы выиграли или проиграли Великую битву. Мы просто ушли с поля боя.

Беседа
с Гией Абрамишвили
и Андреем Яхниным

- В самом начале пути не возникал ли у вас вопрос - работать вместе или по одиночке?
Андрей:
- У нас вообще вопросов не возникало.
Гия:
- Да мы и не работали никогда. Вот когда началась работа, тогда и вопросы появились.
- В группе "Чемпионы мира" было какое-то распределение ролей?
Андрей:
- Было, как у всех. Кто-то был тихий, кто-то громкий. Кто-то дрался, кого-то все время били - Матросова, например. Он все время влипал в какие-то истории.
Гия:
- Мы тоже, конечно, попадали в переделки. Однажды в Грузии нас с Андреем чуть не убили - и тогда мы поняли, что лучше быть "Чемпионами мира", чем просто чемпионами, и сражаться не с дюжиной бандитов, а с субтильными московскими художниками.
- Вы с ними соревновались?
Гия:
- Мы ни с кем не соревновались. Нами руководили веселый нрав и юношеская безответственность.
- Каждый из вас инвестировал некоторое количество усилий в группу "Чемпионы мира"...
Андрей:
- Разговор перешел на инвестиции - собеседники оживились.
- Это было акционерное общество с равными долями участия? Иными словами, был ли в группе лидер?
Гия:
-Сложный вопрос.
- Как принимались решения?
Андрей:
- Методом силы. Все решалось в коллективной драке.
- Ну, например? Возьмем акцию "Анти-Сотбис" - кто ее придумал?
Гия:
- Совершенно не помню. Помню, что там возникла необходимость засунуть голову в горячие щи. Пришлось Борю заставить - силой убеждения и шантажом. Кстати, Боря всегда был у нас самым храбрым.
Андрей:
- Это к вопросу об инвестициях. Думаю, Боря инвестировал больше всех - своей личной жизни, самоотверженно бросаясь во все дела.
- Итак, в вашей группе обнаруживается человек, который личным мужеством поддерживает ее существование...
Гия:
- Он был front-man, главный герой. Кто голову в щи опускал? Боря. Кому волосы стригли? Боре. Когда в Перхушково мы подожгли березовую рощу во время анти-зеленой акции, он своим телом погасил пламя. Или акция и фильм "Кровь с молоком" - первая версия. Боре тогда пришлось залезть в холодную воду, в марте, и плавать в разводах крови и молока.
- Во второй версии можно увидеть, как ты вскрываешь себе вены, сидя в ванной. Это разве не храбрость?
Гия:
- Тут я могу сказать одно. В детстве я легко залезал на верхушки деревьев. Теперь со страхом смотрю на лазающих по деревьям детей. Недавно пересматривал видеозапись другой нашей акции, где я разбиваю молотком Андрею очки на носу. И мне тогда удалось их разбить, не попав ему в глаз. Сейчас, даже при просмотре, содрогался от ужаса.
Андрей:
- Считается, что тогда мы принадлежали к какой-то бунтарской контр-культуре, были чем-то вроде панков. А нами руководили исключительно добрые, веселые побуждения.
- Как-то Гия сказал, что мощная энергия, подобная той, что вдохновляла "Чемпионов мира", вырабатывается до тех пор, пока человек не влюбляется по-настоящему, пока бушующий мир подростка не обретает стабильность под тяжестью ответственности, порожденной любовью.
Гия:
- Я такое говорил? Слишком лирично. Но не бессмысленно.
- Интересно, что мы все время сворачиваем к ювенильной проблеме. Получается, что ваша группа - результат ребяческой беспечности, пубертатного стремления убедить мир в своей значимости?
Гия:
- Я бы не стал сводить разговор о "Чемпионах" к теме "детских болезней". Что бы там ни было, зрелость не отменяет юности, и, в конечном итоге, самое полезное приобретение этого периода "первичной социализации" - теплые воспоминания о тех днях и добрый взгляд на мир сегодня.
- Художник, поработавший какое-то время в группе других художников, говорит - это был этап моего профессионального роста, я многому научился и...
Андрей:
- Да не учились мы ничему. Мы просто многие вещи делали вместе - пили вино, например. Нам нравилось все делать вместе.
- Чем был для вас спор "Великого Поражения" и "Великой Победы" - способом самоидентификации?
Гия:
- Это был не спор.
Андрей:
- Просто разница темпераментов. Когда мы в Переделкино подкладывали самодельную тротиловую шашку под машину Успенского и скрывались потом от милиции, Паша Пепперштейн сидел дома и писал очередную главу романа "Поминки".
- Что же помогло вам занять место в московской художественной среде?
Гия:
- Я это потом понял. Посуди сама: я в группе был самый "низкорослый" - 1,85, у Андрея рост - 1,95, у Бори - 1,90. Когда мы появлялись вместе, то внушали окружающим чувство страха, на нас смотрели с опаской, как на хулиганов, даже когда мы вели себя спокойно. Развязная походка, иногда наглое и вызывающее поведение - атрибуты самоуверенной шпаны - производили на утонченную интеллектуальную богему чарующее воздействие. Всем казалось - эти при случае могут и вломить. С такой же опаской я смотрел потом на Осмоловского и его команду.
- У вас была модель для подражания?
Гия:
- Решающую роль в нашей истории сыграла группа "Мухомор". Благодаря ей мы не стали ни рок-группой, ни футбольной командой, ни уличной бандой, а стали "Чемпионами мира". И самым главным было знакомство с Звездочетовым, который предложил правильную схему распределения сил.
Андрей:
- А с музыкальной группой сравнение не годится - рок-группы все-таки занимаются профессиональной деятельностью.
- Вы тогда не считали себя профессионалами?
Гия:
- Ни в коем случае. Поэтому и система взаимоотношений была другая - и с миром, и между собой.
- Когда эта система стала меняться, все кончилось?
Андрей:
- Ничего не кончилось. Вселенная бесконечна. Все переходит из одного состояния в другое.
- У "мухоморов" понятно - конец проекту положила армия. А что у вас стало финалом?
Гия:
- Деньги. Когда мы поняли, что пытаемся этим заработать себе на жизнь, возникли мотивы, несовместимые с коллективной работой.
- Но истории известны случаи, когда зарабатывание денег только стимулирует продолжение группового творчества.
Гия:
- Любая длительная совместная работа - это либо прагматический союз (бизнес), либо семья (возможно, гомосексуальная), либо взаимная психотерапия.
- Предположим, последние два типа чересчур экстравагантны. А бизнес - он казался вам слишком пошлым основанием? Или личные амбиции были очень высоки?
Андрей:
- Всего понемногу. Вначале ведь как было - звонит мне, к примеру, Гия и говорит: "Завтра в 9 утра едем поворачивать Волгу вспять", я говорю: "Давай". А потом я стал отвечать примерно следующим образом: "Может, не завтра, а послезавтра? Или давай лучше роман напишем. А то лень в такую рань пилить куда-то. Придумай что-нибудь поспокойней". Другой отговаривался: "Слушайте, ребята, мне тут картинку заказали. Надо дорисовать, не до шалостей". И звонящий уже понимал, почему товарищи отказываются, и не обижался.
Гия:
- Просто больше не было веских причин, которые помогли бы нам устоять перед натиском мнимых и реальных соблазнов. Возникло ощущение дискомфорта, которое мы преодолели, перестав быть группой и умело сохранив дружеские отношения.
Андрей:
- Все, что мы делали как "Чемпионы", было настолько естественно, что любое насилие, любые попытки искусственно продлить жизнь союза уничтожали смысл совместной работы. Группа исчезла так же естественно, как и существовала.
- Фатальное вторжение культуры в природу...
Гия:
- Да просто борода выросла и все. Стало слышно, как растут волосы на щеках.



Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1