26.05.2000

GAME OVER

Ну вот, уже дня четыре как известны победители "Улова". На индоевропейской улице праздник: третье место Владимира Коробова в прозе - это серьезный успех.
Победитель же - Леонид Костюков с рассказом "Верховский и сын". Слава Курицын написал о Костюкове замечательную фразу: "Это странный весьма сочинитель, который большей частью пишет невзрачно, но иногда выдает удивительные тютельки". "Удивительные тютельки" произвели на меня сокрушительное впечатление: целый день хожу по дому, ко всем составляющим бытия оные "удивительные тютельки" примеряю. Особенно хорошо к аквариумным рыбкам подходят.
Я же сам несколько выпусков тому назад писал о рассказе Костюкова следующее:
Судьбы нескольких поколений отцов и сыновей уместились в этот короткий рассказ о "глухонемой любви", от которой, к слову сказать, иногда умирают. Кажется, Торнтон Уайлдер сказал, что между миром мертвых и миром живых есть только один мост - любовь. Леонид Костюков - один из тех, кто знает о существовании этого моста. Возможно, даже сам по нему хаживал...

На втором месте - практически гениальный рассказ Николая Кононова "Воплощение Леонида". С завидным упорством цитирую себя, любимого:
Это еще одна история о "глухонемой любви", наверное. Изысканные вариации на тему "был ли мальчик?" Судя по всему, "мальчик" был, и жизнь его была жертвой на алтарь азарта, а потом "мальчик" исчез. Миражам не сочувствуют, а недоумевают их непоправимому исчезновению. Рассказ, кстати, и сам похож на мираж: я внезапно вспомнил, что уже читал его, но так и не могу припомнить: где? Когда? При каких обстоятельствах? Какое впечатление у меня тогда осталось?
Мираж, все мираж…

Третье место в прозе с Коробовым делят "kremlinkam.com" Константина Плешакова и "Чужой тогда в пейзаже" Асара Эппеля. Оба рассказа показались мне качественными, но скучноватыми - ну да не я один все решаю. Что, возможно плохо :)
"Плохо", конечно, лишь потому, что дивная Маргарита Меклина и божественный Сергей Морейно скромно делят четвертое и пятое места; Крусанова вообще оттеснили в щель между восьмеркой и девяткой (достаточно одного "кола"); тем же методом (один "кол") выброшены из первой десятки Дмитрий Новиков и Hoaxer (авторы, на мой взгляд, уникальные), недооценены также "Новые сведения о вещах" от Херуки, что, впрочем, из всех зол наименьшее: Херука все же не какой-нибудь там "литератор", а индейский бог, ему по фигу…

Теперь немного поэзии.
Первое место у Владимира Гандельсмана; второе - у Полины Барсковой (к тому я и сам лапу приложил, Барскова мне активно нравиЦЦа); третье место поделили Светлана Кекова и Ирина Ермакова.
Что странно: двое из четырех лауреатов посвятили стихи родителям ("памяти отца" у Гандельсмана, "памяти родителей" - у Кековой). Иногда я с ужасом думаю, что призовые места они получили "за нравственность", а не за поэзию - хотя бы отчасти.
Что плохо: не все мои фавориты пристроены на теплые призовые места. Дивная Евгения Лавут - где-то между седьмым и девятым небом… то есть, местом. Данила Давыдов делит 11 и 12 места с не менее интересным поэтом Александром Улановым (кстати, обоих опередила Стелла Моротская, что само по себе - скандал).

Как после этого жить - решительно не представляю.
Но сепуку пока не делаю: брюхо все же жалко. Где я другое такое возьму?

МЕНЮ

Через gum-фикшн обозначается предел, которого достиг способ говорения о сетевой литературе, граница. Как и всякому приближению к границе, этому сопутствуют два чувства. Граница - предел известного, обжитого пространства. Все "наше" остается по эту сторону. По ту сторону находится нечто, о существовании чего говорить с достоверностью невозможно. Ходят, правда, слухи, что там - свобода.
"Gum-фикшн". Кирилл Куталов - о новой грани "смерти автора", романе Баяна Ширянова "Пробел", "О "последних вещах" в культе древнеегипетской богини Нейт", об эссе "У нас в Новой Англии", о "механизме размножения текстов", "РОМАНе" и свободе.

В дальнем конце коридора слышно, как наполняясь водой, захлебывается шаманский бубен оцинкованного ведра. Знаки присутствия Нурии всегда косвенные. Полная противоположность Лены и Тани. Две поломойки рабочей недели, заискитимские картошки, нерастворимые ни в разведенной желчи ламп накаливания, ни в стопроцентном люминофоре дневного света. Вечные Х и О недоделанных нижних конечностей, неразлучных, словно полный набор хромосом.
- Нинка, может тебе помочь?
Как она чудесно улыбается, и как мерзко ржет.
Что за степной ювелир создавал твоих предков для ханских утех? Глаза поднимаются лишь по команде, но если отдал приказ, тогда берегись!
В твоей книге нет ни предисловия, ни послесловия, и в ней царевной - стрела, а не квакушка-попрошайка.

В Тенета номинированы рассказы Сергея Солоуха из цикла "Разное". Комментировать их буду не я, а таинственная Барышня Анюта, теплые буквицы которой я с тщательной нежностью копирую из гостевой Солоуха:
СКРОМНОЕ ОБАЯНИЕ МЕТАФОРЫ
Давным-давно, когда динозавры были маленькими, ростом со спичечный коробок, - мир существовал и постигался в обаянии: метаколоннический зайчик обаял камушек, обаявший зайчика, и это обаяние назвалось камнем или чем-то иным (в зависимости от того, что обаял зайчик внутри онтологических вихрей). Эти имена были магическими, они содержали действие, и всякий их произносящий становился магом. Первые возникшие словари содержали только обаятельные глаголы, и это - сущая правда. Потом динозавры вымерли, и кто-то по нелепой случайности уполномочил вещи носить имена, прежде принадлежащие обаянию. Обаяние лишилось имени и перестало быть видимым, а имена перестали быть магическими. Появились новые словари, содержащие имена существительных вещей. Но что это были за словари... Многие языки, лишенные обаяния, исчезли, а другие сохранились до наших дней лишь благодаря появлению метафоры, реанимирующей наше обаяние языка, обаявшего нас, обаявших зайчика, обаявшего камушек.
<…>
Конечно же "Разное" - это пир метафоры, счастливое безумие языка, сдвигающее восприятие и взрывающее привычку. Минное поле:)))

В общем, один призер (напоминаю, что я объявил конкурс на лучшее высказывание в форумах "Тенет") у меня уже точно есть. Но поскольку я заранее решил, что призеров может быть несколько, состязание продолжается.

- Давайте пить мед, кларет и бременское пиво! - кричит гость из андерсеновской сказки, со стуком впечатывая в дубовый стол грубую оловянную кружку. Потом отхлебывает пенного, икает и впивается зубами в баранью ногу...
"Где я?" - щиплет себя студент.
Оле-Лукойе, сон оловянный на шелкОвых ресницах... Маленький солдатик тихо тает в каминном огне.

"Стекло, олово и дерево". Эссе Галки-Ёжиньки Анни опубликовано в Индоевропейском Диктанте и номинировано в Тенета. История совершенно скандальная: во-первых, эссе с посвящением мне (члену жюри) и Херуке (номинатору); во-вторых, оно родилось в результате некоей странной игры, в которую мы с автором оного периодически играем; в-третьих, эссе мне очень нравится; в-четвертых, я не считаю необходимым скрывать сей факт от широкой общественности.
И да здравствуют кумовство, коррупция и круговая порука!

Поскольку терять мне уже все равно нечего, продолжаю лоббировать "своих". С другой стороны - а зачем мне такие "свои", которые и упоминания-то в обзоре не заслуживают?!
Смысл рассказа, говоря словами Дерриды, в "вечном стремлении к смыслу", то есть в бесконечном приближении: рассказ и хочет быть понятым, и хочет быть непонятым. Стремление к пониманию - это выражение интенции к Другому: без Другого не может быть "между". Стремление к непониманию - выражение страха перед тем, что Другой замкнет и завершит "между", оно утратит процессуальность и станет мертвым пространством, окончательно вместившим в себя рассказ-текст.
Отсюда, в-третьих: рассказ страшится быть рассказанным.

Роман Льва Пирогова и Андрея Колотилина "Ларис Полено" номинирован в Тенета. Заранее предупреждаю тех, кого не испугал Деррида: там еще и матюков - мало не покажется. Поэтому беременных детей и женственных стариков к монитору не подпускайте. Пусть им будет хуже. Никогда, никогда не узнают несчастные матофобы, что:
Он жил и действовал без надежды, но делало ли это его более умным? Нет, все были обычные глупости тот же омут незаметно для себя принятых решений из которых нет пути назад и нет пути вперед - остается лишь оперевшись на лыжные палки (нарты, самодельный костыль из сосновой ветки) тупо разглядывать снежинки, думая, как дошел до такой жизни.

Новый же обзор тщательно отлоббированного мною Льва - на своем обычном месте.

Наутро ненавистная душе телесность - пресловутая воля к жизни - взяла верх. Со страшной силой (многократно превышающей силу земного притяжения) душу швырнуло в тело, и Иван Ильич натужно задышал под жестким "одеялом". Клаустрофобией Иван Ильич не страдал, но, открыв мутные глаза (и увидев над собой крышку гроба!), он по-бабьи взвизгнул, и, - чуть ли не одним только усилием воли, - отбросил жуткую преграду, застившую ему белый свет со всем, что в этом свете было хорошего. После чего стал медленно оживать, беззвучно хлопая ртом и морщась от колик в затекших членах…
Михаил Прокопьев, автор пресимпатичнейшей прошлогодней "Коровы" представлен в Тенетах симпатичным же рассказом "Сено".
Комментарий к рассказу будет не мой, а от Альмы Патера, (вернее, отрывок из комментария, неаккуратно выгрызенный мною из форума):
Авторский сострадательный произвол можно как-то и обозначить. "За мной, читатель! Я покажу тебе, что с человеком все может случиться, и все в руце Господней и писателя, - возьмут, да и нашлют на беспутного Жорика прилив покаянного трудолюбия. Но пойдет ли это ему во благо? Щас увидим!"

CONNECTIONS

… родовые и индивидуальные особенности каждого обозревателя существенно влияют и на картину, которую он рисует. У каждого обозревателя как бы свой Интернет.
Сергей Костырко в пятом номере "Нового Мира" пишет "об институте сетевых обозревателей". Общеизвестно, что Костырко - человек на удивление деликатный, толерантный и тактичный; тем не менее, чертовски приятно (и неожиданно) убедиться, что хоть кому-то мы кажемся зайчиками пушистыми.
Если принять во внимание, что пишет Костырко для публики, которая лишь начинает (или даже только намеревается когда-нибудь начать) приобщаться к сетевой культуре, получается, что ему памятник при жизни следует поставить. Он - один из немногих офф-лайновых критиков, который не запугивает неискушенную публику засильем графомании и (в лучшем случае) порнографии в сети, а, напротив, постоянно настаивает на том, что в литературной части русскоязычного интернета может быть очень интересно - если уметь там ориентироваться. И дает простой, но стратегически верный совет: следовать за обозревателями. Я и сам когда-то так поступал - в прошлой жизни, когда еще не вкусил запретного html-плода от древа познаний, и из жизнерадостного неофита не превратился в измученного бессонницами инсайдера.

TRASH

Что это за нестройные ряды, качающиеся, как дуболомы армии Урфина Джюса, которым недосыпали живительного порошка? Половина вообще пьяные. Присутствуют, впрочем, и вполне буйные.
А вот это и есть литературный Рунет. Писатели-литераторы-критики, двигатели сетевого литературного процесса.

Статья Дмитрия Горчева "Сетература". Статья, на первый взгляд, забавная, на второй - бессодержательная, на третий - глупая, на четвертый - крайне вредная. Воинствующая некомпетентность начинает и выигрывает. Единственное утверждение, в основе которого лежат реальные факты, касается пристрастия среднестатистического пользователя-неофита к порносайтам. Хотелось бы рекомендовать автору впредь сосредоточиться на этой волнительной теме и не крутиться под ногами у участников процесса.
Опубликовавшей сей опус "Сетевой Словесности" - мои соболезнования. А ведь когда-то там публиковались Болотов, Курицын, Верников, Постнов, Андреев (который Леха) и другие мужи "степенные и с правильным мнением"…

HOME

Давно пора было подвести итоги голосования "под кого косить Максу Фраю", но я ленился. Я до сих пор ленюсь, однако во меня совесть заговорила. Люди старались, голосовали, а я, мерзавец, все никак итоги не подведу.
Подвожу.
374 живых человека от души советуют мне "не выпендриваться". То есть, ни под кого не косить, а жить себе спокойно в виде первозданном. Чем я с удовольствием и занимаюсь. Рад, что вам тоже нравится :)
80 человек требуют, чтобы я косил под Мать Терезу; 76 хотели бы видеть в моем лице Мессию. Честно говоря, мне в голову не приходило, что мои читатели столь религиозны! Надо будет попробовать сделать какой-нибудь обзор в форме проповеди.
36 рекомендаций косить под Пелевина наводят на мысль, что читающая публика просто заждалась новой пелевинской книжки, или хоть интервью какого скандального.
28 читателей советуют мне косить под Путина. Поскольку их число все же невелико, баллотироваться в президенты пока воздержусь, да и деньги на предвыборную агитацию тратить жалко...
20 рекомендаций косить под Салмана Рушди позволю себе проигнорировать: не люблю, когда меня убивают за деньги.
12 голосов, призывающих меня косить под Спайдера, очевидно, принадлежат самому Спайдеру, который с удовольствием переложил бы на меня все выпуски Большой Калчи http://www.guelman.ru/culture/.
7 пожеланий косить под Мамлеева - маловато будет, однако я и сам к этому пока не готов.
Совершенно понятно, что под Делицына (4), Павловского (3), Щедровицкого (2), Курицына (2) и Шаповалова (2) косить мне не следует. Электорат мне этого не простит :)
Кстати о Павловском (под которого я косить не буду ни в коем случае) - любые вопросы ему можно задать здесь. И через какое-то время даже получить ответы.


19.05.2000

ЗАБАСТОВКА

Объявление результатов весеннего "Улова" отложено до 22 мая 2000 г. "По просьбе членов жюри". Я в данном саботаже участия не принимал, а напротив, внимательно читал тексты и страстно их оценивал. Сейчас у меня перед глазами нет ни таблиц с оценками (у меня хобби: отправлять ненужные файлы в трэш), ни конспектов (у меня нет хобби писать конспекты). Поэтому у меня есть уникальная возможность порекомендовать своим читателям несколько текстов, которые действительно произвели на меня впечатление - раз уж я до сих пор о них помню.

- Какое дивное имя - бюль-бюль. Прелесть что такое! Где-то рядом сладкой горкой лежит весь рахат-лукум книжного Востока, его серали, ифриты, минареты до луны, Гарун-аль-Рашид, башня джиннов и золотая клетка, подвешенная на звезду. Словом, нарушивший сон халифа умирает долго. Быть может, неделю. Осмелюсь заметить, что ты, сударь мой, ошибешься, если вообразишь, будто я прилежно усваивала манеру твоей речи и теперь, решив закрепить урок и ради увеселения, самого тебя вожу за нос. Как это ни легкомысленно и как бы ни было не к месту, но я действительно только сейчас самостоятельно подумала, что арабы изваяли великую цивилизацию, ярчайшую в семитском мире. И еще я подумала, что главной бедой тех людей, кто узнает жизнь из книг, служит искреннее и трогательное неведение, что ее можно и надобно узнавать как-то иначе.
Павел КРУСАНОВ "СКРЫТЫЕ ВОЗМОЖHОСТИ ФРУКТОВОЙ СОЛОМКИ". Ну, Павел Крусанов - это вообще очередное "наше все". Автор "Укуса ангела", каковой обречен стать полувсенародным хитом. Однако, "фруктовая соломка" от Крусанова весьма хороша и сама по себе, без мощного "укуса" в бэкграунде.

Вот он, Египет... Господи Боже мой... Эти чернявые, грубого мяса, оплывшие бабы в аляповатой синтетике... Крупный план: человечья самка, выглядывая из белого нейлонового кокона, вступает в период узаконенной яйцекладки... Ее девственность невольно девальвируется бременем дешевой и грубой косметики...
Марина Палей "Второй египтянин". "Сценарная имитация". Жестко, прямолинейно. Зануда египтянин (каким бы по счету он ни был) лишается девственности, сминается в говнище и отбрасывается за ненадобностью. Можно сказать, очередной конь талантливо остановлен на скаку.

- А где твой муж, красавица? Сбежал? Открыв сумочку, показала ему игрушечный шприц, прямо в зеркальце заднего вида, иголкой к себе. Он медленно обернулся. - Употребляешь? - Дело в том, - отвечаю, - что если бы от меня, как вы только что изволили предположить, сбежал муж... вам интересно? Так вот, если бы он, как вы говорите, сбежал, я одела бы второе такое же, какое на мне сейчас, платье, только другого цвета, менее яркое, поскольку предварительно вымоченное в тяжелой прозрачной жидкости с ароматическим запахом, ввела бы с помощью этого простого инструмента в свою скучную кровь немного другой прозрачной жидкости, со сладким запахом, и перед погружением в сон поднесла бы поближе зажигалку "Золотое кольцо", подаренную мне на одной табачной выставке в Питере прошлой весной. Не надо так на меня смотреть в ваше зеркальце задней мысли. Я еще ничего подобного не сделала. И вообще ненавижу лекарства, уколы, всю эту биохимию. А вы следите за дорогой, пожалуйста.
Ольга Зондберг "Отрывной календарь навсегда". Тяжкая проза от железной леди. Грузит чрезвычайно, но делает это мастерски.

Что же до стихов (-шков) - я только что несколько раз пробовал выдергивать из них фрагменты для анонсов - ужасно получается. Лучше просто дам ссылки на своих личных фаворитов: Данилу Давыдова, Евгению Лавут, Полину Барскову.

ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА

Попробуйте зайти в мою гостевую книгу (со ссылки на "морде").
Теперь еще раз попробуйте.
И еще.
Для чистоты эксперимента желательно сделать не менее четырех - пяти кликов. Лучше - больше.
Вежливый вопрос: в чьих еще гостевых книгах вы хотели бы оставлять свои задушевные послания мне?

КАТАРСИС

Писать надо узнаваемо. Писать надо прозрачно. Чтобы ни одна дерридианская мразь в тебя не пролезла. Писать надо простыми словами. Сместившаяся в область жеста публика реагирует на смысл, а не на "план выражения" (это когда красиво). Публика утилитаризовалась. В состязании телереклам выигрывает та, в которой запоминается товар, а не та, в которой запоминается ролик. Она приятнее, потому что систематизирует мое миропредставление и экономит мне время.
Все это пишет Лев Пирогов, судя по всему, переживший катарсис во время чтения текста Юли Фридман. В связи с этим должен официально заявить (давно, кстати сказать, собирался): читайте Юлю Фридман во всех ее проявлениях. Так надо.

ИСТИННОЕ МАСЛАЖДЕНИЕ

Почижих пердыпух скис и охлопунился. Грячие солюпахи слапанулись по неребитым щупарылам.
- Посталей угоранокого - зашлюванил сюрерасый пердыпух посняфкивая.
- Курыла! - Ардыбах не лабунил пердыпухов, аркабы пердыпух моглазо перепул.
- Посталей а? - шлюванил ребез стоновки пердыпух.
Ардабых зацеленил грябалову в крапонавку и клёпнул сартыре череконца пердыпуху.
- Комзалей.
Пердыпух слапанул грячими солюпахами и зашлюванил плековато: - Колагень посадазу, крисатовую талману заштумаю Ардыбах ознакото слапанул и окорбёнился. Гребовало не слюнято. Крисатовая талмана стявитулась по крабону.
- Кельняк - гребанул Ардыбах посняковее пердыпуху - колагень, а я не остаркую.

Это "Карнацух Ардыбаха". Автор - Хрюша, у которого давно диагностирован неизлечимый талант к глококуздрому жанру. Невыносимый кайф, однако, состоит в том, что данное произведение номинировано в Тенета, в категорию ЭРОТИЧЕСКАЯ ПРОЗА. Пока - вне конкурса. Но это как раз поправимо.

На заре я вновь позвонил отцу Евлампию в мобило, и тот справил в наш Интеpнет новую депешу, но мы опять ничего не получили. Послушник Hастасий сказал, что надо позвонить в службу Интеpнет и узнать, почему не работает электрическая почта. Hазначив Hастасия обживать компьютер, я пошел во двор звонить. Кстати, я уже не раз спрашивал Hастасия, почему мобило в церкви работает плохо, а под чистым небом хорошо, но он тоже не разумеет. Дозвонился я не сразу, а, дозвонившись, спросил смиренно, как нам получать электрическую почту в церкви? Видит Бог - меня снова грубо обхамили, сказав, что я поп, что y меня глаз нет и еще что-то про "точку Рy", что я не понял. Смиренно стерпев оскорбление, я подставил левую щеку к мобилy, но они уже повесили трубку.
Леонид Каганов "Письмо отца Серафимия архимандриту Игнату". Номинировано в Тенета, в категорию "Юмор". Служит оправданием ее (категории) существования.

ВЕСТЧИ

"Вещевой" (или "вещественный"? или "овеществленный"?) конкурс имени Херуки, объявленный Ёжинькой, продолжается. Поскольку я приглашен в жюри, хвалить никого не буду (а ругать пока просто некого). Однако не могу молчать о том, что среди конкурсных произведений появились новые сведения о худломере:
Первый худломер помещался на огромной карете, запрягаемой пятеркой лошадей, и следовал за империатрицей во всех его поездках. С помощью худломера империатрица могла определить настроение и стиль, с которым с ней говорят или докладывают ее подданые. Худломер ставился слева от империатрицы и использовался на всех приемах а особо - на балах и литературных салонах. По своему устройству худломер был подобен большому котлу, работающему подобно изобретенной намного позднее камеры Вильсона, его обслуживали шестеро слуг, которые его регулярно драили, сменяли жидкость, растапливали огонь и приводили субстанцию к кипению. В кипящую воду добавлялись в небольшом количестве ароматические масла, а на дно клались высушенные ягоды дикорастущих растений, к сожалению записей о том какие ягоды использовались, не осталось.
Специальный дьяк, прислушиваясь к речи приближенных империатрицы, следил за потоком флюидов, которыми он вибрировал пользуясь специальной эбонитовой кочергой, и в зависимости от вибраций ягоды на дне котла лопались и оставляли цветные полосы. Бранная речь - черная полоса, светская болтовня - светлоголубая, ученое мудрствование - темно синяя, безграмотный говор простонародья - коричневая, и наконец худло - красно-бардовая.

Полностью текст можно прочитать пока только в гостевой Салона.

Тенета, однако, нагуливают мифологический жирок.
Голосовалка стояла на краю просеки, немного набекрень, приосев в мягкую лесную землю.
- Надо искать красный рубильник - озабоченно пробормотал Антип. Он обошел голосовалку по кругу, отпихнул ногой от корпуса прислонившуюся корягу.
- Вот, нашел, - Антип наклонился к цоколю аппарата. Полузакрытый мхом, виднелся пластмассовый рычаг. Антип ухватился за него двумя руками, дернул вверх. Послышался электрический гул, вверху машины засветилась крохотная зеленая лампочка. Мальчики отскочили от аппарата. Минуты две голосовалка работала сама по себе - щелкала какими-то переключателями, гудела с перерывами и сменой тональности. Наступила пауза.
- Пароль, - ровным дружелюбным голосом спросила машина.
- Рдыц Чы о Пидсыц, - после секундного колебания твердо отчеканил Антип.
Осыпаясь улитками и землей, передняя крышка нехотя, рывками отъехала в сторону. Мальчики увидели панель с мигающими лампочками, похожую на авиационную, но проще. У края панели, прикрепленный тросиком к железной скобе, в лунке лежал блестящий металлический шар. Металл шара походил на серебро. Хотелось взять его в руку, ощутить его тяжесть. Антип дотронулся до шара. Перед его лицом загорелся, замигал ярко - зеленый экран, побежали наперегонки цифры, значки, надписи на незнакомом языке. Вскоре экран очистился от тарабарских знаков, движение прекратилось, картинка застыла.
Верх экрана заполнел плохо понятный текст, читать его не было ни сил ни времени. Пантелей ухватил только слова "милиционер", "рыба", "дождь", и название английского города Бирмингем. Ниже плотного текста располагались редкие надписи, крупными буквами - Вы двадцать второй посетитель. Оцените этот текст.
Павел Афанасьев, "ВОТ ТАК !" Рассказ сам по себе отменный, однако обладатели инсайдерской информации, т.е. знатоки истории Тенет, участники событий, гестбуковские львы, тусовщики и просто молчаливые наблюдатели, которые знают, к примеру, что магическая фраза Рдыц Чы о Пидсыц есть порождение первоклавиатуры тенетянского демиурга Делицына, или хотя бы имеют некоторый опыт участия в голосовательных мистериях, получат чистого кайфа на 378 кубических сантиметров больше, чем несведущие читатели. Инсайдеры вообще всегда в выигрыше, это типа аксиома такая. Инсайдерская, ясен пень.

ПРО ЗАЕК

Роль зайцев в пасхальном рассказе многовариантна. Иногда они выступают активными участниками и что-то едят, а иногда - пассивными участниками, и тогда едят их. В Праге, например, я была как раз в предпасхальный период и застала огромное количество пряничных зайцев всех размеров, форм и мастей. Купила я только одного, совсем маленького, в подарок подруге с аналогичной кличкой. Дальнейшая судьба зайца (пряничного) была традиционной. Сама же я, например, перенесла в раннем детстве тяжелую травму, вызванную появлением в доме шоколадного зайца: папа привез его из Москвы. Я отъела ему уши и потом плакала от жалости. Доесть зайца я так и не смогла...
А я с шоколадными зайцами в детстве поступал сурово и безжалостно: зажмуривался и одним решительным ударом кулака разбивал хрупкую фигурку зайца (внутри они всегда были пустыми) на мелкие кусочки, после чего спокойно, без достоевщины, его поедал: это уже был не заяц, а так - сладкие шоколадные обломки…
… ох, что это я? На самом деле я хотел написать, что Линор выдала на-гора новый (сладчайший) выпуск "Конденсатора", в котором речь идет почти исключительно о зайцах, зайках, заиньках и зайчатах, поскольку все пишут о зайчиках и читают о заюшках…
Вот такое вот полное озайченение литературного процесса. До сих пор так и не структурированного, между прочим!

КРИТСКАЯ КУЛЬТУРА

… малочисленный в сравнении с массой художественных текстов современный сетевой нон-фикшн, как правило (по меньшей мере в лучших своих образцах), вместо привычного дела следования за литературой скорее служит ей едва ли не буксиром, превращается из толкователя в первопроходца, благо есть для того соответствующие инструменты… Кирилл Куталов о трех типах сетевой критики. Лаконично, внятно, убедительно. Всем сестрам по серьгам. В финале упомянут и некий загадочный четвертый тип сетевой критики; разбирательство же по делу оного отложено до следующего выпуска.

Гипотеза: "бытовой мистицизм" - это дерьмо. Согласитесь, самоотверженный жест - вот так с плеча зарубить собственное открытие!
Если кто-то полагал, будто бы рубрика Льва Пирогова могла не обновиться - не дождетесь!

С ДОБРЫМ УТРОМ!

Мне кажется, что о снах Ирвин написал лучше, чем это когда-либо удавалось Борхесу. Самый примитивный подход к снам в литературе подразумевает четкую границу между реальным миром и миром сновидений: иногда читатель не сразу понимает, что читает описание сна, но как только он это понял, граница застывает, и он оказывается по определенную ее сторону. Другой вариант разговора о снах подразумевает переведение содержания сновидений на повседневный язык, и со временем движущей его силой становятся внутренние дефекты этого самого повседневного языка. Такой разговор показывает постороннему слушателю условность понятия реальности, но не конструктивен, поскольку вовлеченного в разговор всего лишь переводит из пространства одного сновидения в пространство другого. Допустим, мы выбрали десять ключевых слов, которые связывают наши сны, наш язык и наше истинное существо. Даже если мы сможем доказать, что связь эта неразрывна, стоит только честно взглянуть на бесконечный мир сновидений, чтобы сделать единственно корректный вывод: наше истинное существо с его языком и его ключевыми словами только кому-то снится.
Николай Никифоров пишет в РЖ об "Арабском кошмаре" Роберта Ирвина. Недавно об оном кошмаре писал и Лев Данилкин в "Афише" - ссылку, увы, дать не могу, поскольку "Афиша" выкладывает в сеть не все (ох не все!) рубрики.
Сам факт радует: Ирвина наконец-то заметили. Обе рецензии хороши, каждая по-своему: никифоровская тоньше и глубже, зато у Данилкина имели место азарт и авторская харизма.
Однако не могу не сказать по этому поводу: с добрым утром, господа! (Кстати, во сне вы ворочались и всхлипывали.) С эссе "Колеблющийся мир Роберта Ирвина" я, по странной иронии судьбы, начал свою рубрику в покойной "носиковской" Газете.Ру больше года назад. Тогда этот роман почему-то никого кроме меня не интересовал. Текст его с тех пор не претерпел изменений (переводчик все тот же - Коган), однако был переиздан в "Симпозиуме", что, собственно, и послужило катализатором общественного интереса.
Господи, ребята, какие же вы все смешные!

СВЕТСКАЯ ЖЗЛ

- Я слышал, Вы написали роман. О чем он и где его можно прочитать?
- Это был детектив об убийстве израильского премьер-министра Ицхака Рабина, вышедший спустя 2 месяца после его гибели. Я написал его в соавторстве со своим другом и коллегой Арканом Каривом. А доступен он вот
здесь (формат WinWord). Не поручусь, что он кому-нибудь сегодня может быть интересен.

- Вы женаты? У Вас есть дети? Если есть, то дадите ли Вы Вашему ребенку читать то, что публикуете у себя в журнале?
- Мы недавно играли в "Эрудит" с детьми, и дети составили слово "хуй". Которое, кстати, богатое слово. То есть детям, наверное, никакого вреда не будет читать то, что я пишу, кроме разве что порнографии, насчет которой у меня нет четкого представления, полезна она детям или нет (я сам с пяти лет был маньяком секса и голых женщин, так что мне она была бы однозначно полезна). Никаких экспериментов в этом направлении не ведется, дети на Интернет не ходят, хотя я им рассказываю про религию, сатанизм, сектантов, "доллары" и прочие необходимые каждому категории.


Роман Лейбов опубликовал в Нет-культуре результаты "интерактивью" с Носиком и Вербицким. Теперь почтеннейшая публика может задавать вопросы следующей паре: Курицыну и Кузнецову, а также капризно выбирать кандидатов для следующих диалогов.

НЕДОПОЗНАННОЕ

При Тенетах открылся лунатический литературный конкурс Луна-2000. Принимаются любые произведение, посвященные луне. Самономинация сомнамбул приветствуется. Главный приз - участок на Луне. Настоящий. Приз, как положено, предоставлен спонсором.

ПОЗНАТОЕ

Еще вчера я не знал о существовании электронной библиотеки "Русские тексты".
Сегодня я знаю о существовании электронной библиотеки "Русские тексты". И сочувственно взираю на себя вчерашнего, невежественного и небритого.
Что такое "Русские тексты"?
По скромному мнению автора данной компиляции, подавляющее число web-библиотек либо не выдерживают критики с точки зрения дизайна и, соответственно, удобства чтения, либо посвящены некоему узкому направлению печатного и электронного слова. Настоящий web-узел задумывался как кладезь самых различных текстов, дизайн выполнен с учетом последних удобоваримых веяний html-разметки, не перегружая офтальмологию читателя обилием графики и оставляя в относительном покое ту строку бюджета посетителя сайта, которая отражает суммы за соединение с провайдером.
Вот такой грамотный подход к делу.
Отдельная душевная радость - список авторов. С новой вас закладкой, дорогие читатели!

САМООБСЛУЖИВАНИЕ

Типа деловое предложение.
Для нового проекта PORT.RU - каталога ресурсов Интернета - приглашаются авторы кратких описаний (аннотаций). Цель такой аннотации - в сжатой форме (до 1 килобайта) объяснить пользователю назначение и достоинства описываемого ресурса. Чтобы посетитель каталога, прочитав Ваш обзор, мог составить мнение о том, нужно ли ему идти на этот ресурс, и что он там найдет. Несмотря на кажущуюся простоту задачи, эта работа требует умения кратко и внятно излагать самую суть. Надеемся, что у Вас получится.
За каждое опубликованное описание выплачивается гонорар в размере 5 у.е.
Победители, приславшие наибольшее количество опубликованных текстов, получат дополнительные премии в размере 50-200 у.е. и могут претендовать на должность постоянного внештатного автора нового проекта Port.Ru.

Остальные подробности тут.

12.05.2000

Я опять некстати уезжаю, поэтому обзор пишу впопыхах. Пожалуй, я бы вовсе взял отпуск на неделю, но уж больно новостей много. Светских и не очень.

Во-первых, вот вам мое официальное заявление:
Некоторые посты, наблюдаемые в местных гестбуках, ставят меня перед лицом суровой необходимости учредить собственный приз за самый крутой комментарий в тенетской гестбуке. Принимать решение буду единолично, чего именно дарить победителю, решу позже, но скорее всего просто книжков хороших надарю. Прижизненную славу победителю гарантирую :)
Поскольку я не читаю все, что пишут в оных гестбуках, предлагаю авторам постов и "болельщикам" высылать свои предложения по адресу [email protected]
Анонимность меня не смущает, конфиденциальность гарантирую.
Самые сладкие цитаты попадут в обзоры, или в Вести.ру, или в антологии, и еще куда бог пошлет, со ссылкой на автора, ессно.
Если будет слишком много хороших комментариев, приз будет двоиться и троиться, без ущерба для победителей.

Чуть позже мне пришлось пояснить, что "комментарием" я готов считать любой сгусток вербальности, имеющий отношение к предмету дискуссии - т.е. к обсуждаемому тексту.
Наградой за дополнительное мышечное усилие стал блестящий комментарий Евгения Медникова, каковой включаю в список претендентов на победу под номером раз:
Если единичной частицей вербальности мы считаем слово, то сгусток вербальности должен выглядеть либо как очень мелкий текст (где слов на единицу площади максимальное количество), либо как многослойный текст, в котором одни слова налезают на другие. Остается написать соответствующий скрипт для Тенет, позволяющий авторам постов сгущать свои вербальные краски до полной неразборчивости. Словам должно быть тесно, а мыслям - просторно.
По ходу дела у меня возникла гипотеза, что Черный квадрат Малевича был не более чем попыткой написать идеальный комментарий в понимании Макса Фрая. Слов в комментарии на квадратный аршин Малевича было так много, что места между ними не осталось. Правда, вокруг черного квадрата художник изобразил серое околокультурное поле. Очевидно, предвидел появление праздных жидковербальных болтунов вокруг плотного ядра крутых комментаторов.

И заключительный аккорд Первой Малевичевской симфонии для Тенет с комментариями - от Федора Меркурьева:
Но я бы добавил еще, что Малевич написал также и Красный квадрат - очевидно, это была попытка художника изобразить сгусток худла. Мы что ни день, то ближе к разгадке: Малевич провидел Тенета...

Напоследок замечу, что сейчас мне начинает казаться, что должно быть два приза: один - индивидуальный, о котором, собственно, и шла речь выше; а второй должен присуждаться "коллективу авторов", вернее - целому форуму. На сегодняшний день я бы охотно присудил такой приз гостевой книге, пристегнутой к рассказу Владимира Коробова "О "последних вещах" в культе древнеегипетской богини Нейт"; впрочем, возможно, в будущем появятся еще более интересные местечки, благо финал Тенет пока вполне "за горами".
Только я никак не могу решить, кому, собственно, причитается приз: всем участникам дискуссии поровну, или же автору, чье произведение сумело собрать хорошую компанию и спровоцировать интересную беседу.

Во-вторых, Галя Анни, она же Ёжинька-Фита, она же хозяйка Салона решила устроить "конкурс имени Херуки", о чем объявила в своей гостиной. Цитирую:
Херука со товарищи, помимо всего прочего замечательного, создали совершенно чудесные "Новые сведения о вещах".
Я, в невыносимом кайфе от таких сведений, тут же попыталась принять участие в этом празднике жизни, и мне даже удалось. Диктантор Херука благосклонно отнесся к моим "чайникам"
И теперь я думаю, что каждый должен получить удовольствие от занятия вещеведением. А лучшие исследовательские образцы будут чего-нибудь удостоены.

Состав жюри и призы Ёжинька сообщит дополнительно, а я в следующем выпуске позабочусь о новом витке рекламной кампании.

В-третьих, если кто еще не заметил: с начала мая я пишу в "Вестях" не столько про книжки, сколько про игрушки. То бишь, про игры. Некоторые резоны такой внезапной перемены контента изложены здесь. Тема абсолютно безбрежная, однако, мне хотелось бы писать там не столько об общеизвестных играх, сколько о редких, беспрецедентных, можно сказать, "авторских". В связи с этим приглашаю к сотрудничеству всех, кому есть что рассказать. Денег за это не дам (потому что жадный), но бессмертную славу практически гарантирую :)

В-тридцатьшестых, Лев Пирогов опубликовал у себя обзор Александра Левина, посвященный гипертекстовой литературе. За что им обоим следовало бы присвоить звание генерал-майоров, но я куда-то подевал тщательно подделанную печать Московского Военного Округа, поэтому все, можно сказать, пошло прахом.
Левин, однако, классный: лаконичный и неласковый:
Вообще, господа, не обнаружил я толком никаких гипертекстов в рассматриваемых работах. Гиперссылки обнаружил, спорить не стану. А вот гиперетекстов - нет. Да и текстов, если честно, не много.
Левинских пендюлей получили: "Красное платье фотографа" RasKo, "Точка. Книга записей и примечаний" Дениса Яцутко, "Аэропорт" Нестеренки, ленинский "День Ллойгора", "Осколки" Владимира Татаринцева, "Зови меня - Рабин" Якова Шехтера, "Цивилизация странников" Али, "Три истории об одном случае" Савенкова-Толкачева-Лаврова, "Гипертекст" Андрея Григорьева, "Стихня" Валеры Кламма. Некоторые пендюли, впрочем, вполне нежные - на общем фоне.

В-сорокдевятых, тем немногим любопытным и неленивым читателям, которых пленила авторская манера Сергея Морейно (его я упоминал в прошлом обзоре) будет небесполезно узнать адрес его личной странички на Вавилоне:. Нижайший поклон Станиславу Львовскому, который сообщил мне о существовании этого ресурса.

В-семьдесятвосьмых, вот вам интервью с САМом в Тенетах . Приятно, черт побери, читать суждения здравомыслящего человека:
Автор только изображает из себя нежное и ранимое существо, девицу не целованную. В действительности любой автор - это базарный барыга, который пытается всучить свой товар как можно большему числу покупателей. Все его закидоны а-ля писанина для души - это красивая маска. Барыге нужен тренинг. Он должен пристреляться к разным покупателям. Автору нужны разные аудитории. В одних автор найдет своих сподвижников, своих фанатов, в других - ненавистников, злопыхателей, в третьих останется незамеченным.

В-девяностопятых, не могу молчать о новом ресурсе , бальзамом пролившемся на мой активный словарный запас. Интерактивный словарь эвфемизмов Хрен.ру - прошу любить и использовать.

В-стошестых, опять-таки не могу молчать о существовании "Журнала бабской культурологии Стерва.Ru". Сей фак-т прибавляет мне седых волос и счастливых мгновений - одновремЁнно.

В-двестивосемнадцатых, есть такое смешное местечко под названием "Лиепайские Хроники" - прошу любить и жаловать. "Городское сетевое чтиво", линксипоклонники будут как дома.

В четырестатридцатьпятых, я получил письмо из издательства "Ad Marginem". Пишут, что все хорошо, дети здоровы… тьфу, не то!
На самом деле пишут, что собираются издавать в июне этого года книгу нового, никому не известного, но очень интересного автора по имени Сергей Болмат. Роман называется "Сами по себе", что само по себе производит симпатичное впечатление. Каюсь, прочитал только две первых главы (читал бы дальше, да в аэропорт пора уже). Вроде бы, действительно интересный автор. Впрочем, вот вам цитата, составляйте мнение самостоятельно:
- Я гадалка.
В туалете пахло дымом. Было отчего: в унитазе разгоралась объёмистая пачка исписанной бумаги.

В припадке отчаяния Тёма не заметил, что туалет - женский. Он даже не обратил внимания на отсутствие писсуаров на стенке. Он просто забежал в кабинку, злобно положил пачку бумаги в унитаз и похлопал себя по карманам. Потом, не задумываясь, перегнулся через перегородку и спросил у женщины в соседней кабинке спички. Она покопалась в карманах сложенного на коленях пиджака и протянула Тёме зажигалку. Тёма поджёг начавшие намокать страницы. Они нехотя загорелись.
- А ты что тут делаешь? - спросил он у женщины, возвращая зажигалку.
Она задумчиво спустила воду.
- Я гадалка.
Мне приснилось сегодня, - сказал Тёма, - будто я должен участвовать в танцевальном конкурсе. Знаешь, в таком глицериновом костюме с блёстками. Должен танцевать с какой-то девушкой со шрамом на щеке. Она должна этот шрам закрасить. Косметикой, понимаешь? Загримировать. Шрам большой, от виска до подбородка. И она не успевает. Что это может значить?
Они вместе вышли из туалета, быстро наполнившегося дымом.
- Возьми сонник, почитай.
- А ты как думаешь?
- Я не знаю. Я гадалка.

В-тысячадвеститридцатьчетвертых, я надеюсь, что в мое отсутствие Лев Пирогов что-нибудь пришлет моим веб-мастерицам. Что именно не знаю, но читать это надо, зарубите на первом попавшемся носу!

А в качестве постскриптума приношу извинения: обещал, что будем читать прозу "Улова" - и обманул.
Исправлюсь. Через неделю.

05.05.2000

ГИБЛОЕ БОЛОТО ЧТЕНИЯ

Плюнув на все, читаем, не дожидаясь ни оценок, ни анонсов:

Алексей Карташов "В поисках башмачника Маруфа"
Анна Кирьянова "Ананасы в шампанском"
Леопольд Моран "Начало. Remake"
Мирослав Немиров "Подземные тайны"
Анри Кетегат "Самокат"
Маргарита Меклина "Андреа"
Вадим Гущин "Духи ГЗ МГУ, деисусный чин и беспокойство от Язова"
Фцук Хотьковский "Торквемада, последняя смерть"
... и еще чего сами найдете.

ПЕРВАЯ КОЧКА

Посмотрите направо. Перед вами расстилается великолепная панорама... А теперь хуй с ней. Посмотрите налево...
Новый обзор Тенет от Льва Пирогова (на сей раз - про стишки + беспроцентный вклад меня, любимого в аналы (намеренно пишу это звучное слово с одним "н") истории ).

И новый же обзор Тенет же от Кирилла Куталова:
Герою-аутсайдеру больше всего подходит амплуа младшего научного сотрудника. Герой-аутсайдер, начисто лишенный карьеристских амбиций (в известном смысле ему нечего терять), - идеальное средство для развенчания властного дискурса, лакмусовая бумажка, реагирующая на абсурдность общей ситуации (НИИ как действующая модель страны размером с не слишком высокое здание, чего стоит хотя бы название некоей сверхсекретной установки, над которой этот НИИ трудится: "ПУПОГТ"). Герой-аутсайдер превращается в монстра, как только начинает говорить языком "плохих парней", когда воспринимает тот самый код предписаний и запретов. Если же герой-аутсайдер продолжает упорствовать, то его фигура брезжит в зыбком и тревожном тумане неопределенности дальнейшей судьбы. Третьей возможности как бы не дано.

ВТОРАЯ КОЧКА

А я сегодня о Тенетах писать не буду. Разве что, еще одну сладкую цитату поцитирую, а потом аккуратно на место положу:
Должен заметить, что в Тенетах начинают происходить совершенно замечательные вещи (ранее, впрочем, предсказанные). Ситуация начинает мне напоминать "Солярис". Сначала мы Тенета подвергли жесткому суперматерному облучению, а теперь - после того, как к каждому из нас поприходили гости, - похоже, начинает в этой паутине образовываться остров. А на острове - дом. В этом доме мы будем жить. Делицын напишет скрипт, и мы будем жить в этом доме.
<...>
потом мы все умрем, и Делицын напишет новый скрипт.
<...>
С доброй усмешечкой: воскреснете, куда вы денетесь.
<...>
Здесь, как говорило одно симпатичное привидение, "Театр теней". И мы в нем все - привидения. А привидения бессмертны. Тенета - такой "Летучий Голландец". Труп капитана прибит к мачте гвоздиками, чтоб не сбежал.

Это просто фрагменты одной из тенетянских дискуссий. Скромная виртуальная лирика. "Новое высокое". В сущности, невыносимый кайф :)

ТРЕТЬЯ КОЧКА

Чайники, выстроенные в шеренгу по росту, любят рассчитываться на первый-второй, но иногда самый маленький говорит "расчет окончен" слишком тихо и печально. Тогда чай из него нужно налить в белое блюдечко и обмакнуть в него ванильный сухарик. У некоторых чайников есть бабы в ситцевых платьях, салфетки и ситечки. Такие зажиточные и хозяйственные чайники стоят в шеренгах первыми.
В "Индоевропейском диктанте" новая дежурная: Ёжинька (она же Фита, она же Галя Анни, она же Первый Заместитель Мэри Поппинс по делам Восточного Ветра).
В связи с этим Херука напоминает, что что "Зайчики и Ежики - высшие онтологические и "культурные" иконы детских текстов и иллюстраций. Как всякие иконы, Зайчики и Ежики находятся вне трансмутаций и представляют собой нетленные метаколонны внутри онтологических вихрей".
А также шантажирует читателей угрозой, что в самое ближайшее время мы наконец сможем ответить на вопрос: что же на самом деле есть "индоевропейский диктант".
Там же вы найдете Классификацию источников улыбок и смеха (по Марку Фабию Квинтилиану)

ЧЕТВЕРТАЯ (И ПОСЛЕДНЯЯ НА СЕГОДНЯ) КОЧКА, УВОДЯЩАЯ НАС ОБРАТНО, В БОЛОТО ЧТЕНИЯ

А я вплотную займусь "Уловом", по крайней мере, его прозаической частью. Поскольку работ там набралось много, об авторах, которых когда-либо упоминал ранее (а таких немало) писать не буду вовсе, даже о самых любимых. Только о незнакомцах и незнакомках. Обо всех не успею, конечно - ну да следующая неделя нам на что?

Дмитрий Верховский, коллежский ассенизатор нового поколения, был вовсе не дурак. Он понимал, что Мариуш, скорее всего, его сын. Правильно было бы сказать, что у него иногда возникали мелкие и необоснованные сомнения в этом факте.
Из довольно щекотливой ситуации Верховский нашел замечательный, почти гениальный выход: он отнесся к мальчику, как хороший отец мог бы отнестись к сыну или запредельно добрый человек к чужому симпатичному ребенку. Можно сказать, что они стали сыном и отцом, не называя друг друга сыном и отцом.

Леонид Костюков "Верховский и сын". Судьбы нескольких поколений отцов и сыновей уместились в этот короткий рассказ о "глухонемой любви", от которой, к слову сказать, иногда умирают.
Кажется, Торнтон Уайлдер сказал, что между миром мертвых и миром живых есть только один мост - любовь. Леонид Костюков - один из тех, кто знает о существовании этого моста. Возможно, даже сам по нему хаживал...

Один наш факультетский острослов, звезда размером с белый карлик, сказал однажды о нем в пивной, что Леня, мол, педераст. Я не знаю, откуда он это взял. Но хоть это и проистекало отчасти из его облика, было абсолютной неправдой. Он был просто грустный девственник. Дева. Дев. Дево. Хотя, я думаю, попадись на его пути опытные старшие компаньоны, он пошел бы, куда его поманили, в любую вечереющую даль. И вечер принес бы ему облегченье.
Но на его пути не было ни мужчин, ни женщин, так как он был не от мира сего и носил на себе печать.

Это еще одна история о "глухонемой любви", наверное. Николай Кононов "Воплощение Леонида". Изысканные вариации на тему "был ли мальчик?" Судя по всему, "мальчик" был, и жизнь его была жертвой на алтарь азарта, а потом "мальчик" исчез. Миражам не сочувствуют, а недоумевают их непоправимому исчезновению. Рассказ, кстати, и сам похож на мираж: я внезапно вспомнил, что уже читал его, но так и не могу припомнить: где? Когда При каких обстоятельствах? Какое впечатление у меня тогда осталось? Мираж, все мираж…

Однако высоконько взлетели… Внимание, сейчас будем падать в пропасть.

Взвесив на взгляд вазу, медную с толстым дном, я четко, во всех деталях представил себе как поднимаюсь с кровати, делаю шаг, другой. Беру вазу, чувствую ее тяжесть, укладываю в ладони, крепко обжимаю горловину пальцами, размахиваюсь - ваза опускается на рыжий крашеный затылок. Хрясть... Она вздрагивает и беззвучно валится на пол. Я в восторге вскидываю руки, подпрыгиваю что есть мочи и ору, ору победный вопль первобытного человека...
Александр Ермак "Души моей гангрена". Тоже, с позволения сказать "о любви". Всем, кто собирается в ближайшее время зарегистрировать законный брак, посвящается.
Окститесь, несчастныя!

Быстро сполоснувшись под душем, Урусов надел свежую сорочку и поменял носки. Когда до семи оставалось не более пятнадцати минут, Павел Васильевич вышел в прихожую, расправил стремянку и достал с антресоли большую картонную коробку.
В комнате Урусов уселся на диван, поставил перед собой коробку и раскрыл ее. Ольгу Борисовну Павел Васильевич надувал всегда первой. Это была его любовь, а потому он накачивал ее воздухом с особым удовольствием.

Андрей Саломатов "Праздник". Если вы хотите устроить вечеринку, достаньте гостей из картонной коробки, которая пылится на антресолях, и надуйте. Только будьте осторожны с сигаретами: если вы будете неаккуратны и прожжете гостя, поутру придется клянчить у соседей резиновый клей "и врать насчет надувного матраса, который надо заклеить и вернуть родственнику, или что-нибудь про велосипедную шину."

Теперь по национальному запросу. Есть любые хорошие люди на земле, а русских нету. Нету нации такой, прилагательное одно. Кто такой, спрашиваете, а он отвечает: не кто, а какой, и добавит скромно - русский, с одной шестой части. Заметьте, не аглицкий, не немецкий, ни даже американский, а именно русский. Вот она, наша душа, через слово и выперла. Вот вам, господа, и идея наша, вот вам и русская мечта людей, поменявших родные пенаты на временное цыганское странствие. Приходите, живите , всем места хватит, а не хватит - мы еще где-нибудь найдем, хочь на Марсе, хочь на Венере. Уж простите, даром нам ваших наций не надо. Чего же мы - не в уме, чтобы анализ крови с Человека брать, или носы мерять? Для нас русский не тот, у кого нос пуговкой и глаза татаро-монгольские, а тот, кто есть человечеству лучший друг. А если ты только языком болтаешь, да народ империей пугаешь, значит в голове у тебя чего-то не совсем в комплекте. Кто он, по-вашему, Галилео Галилей, или Авраам Линкольн, или, положим, сам Рембрандт с Леонардо да Винчи? Это ж самые настоящие русские люди, а иначе стали бы Достоевский с Толстым им компанию составлять. Да, да, оченно наша земля русская Невтонами Исаками богата. Что же вы сюда прете со своими национальными особенностями, с мелкими успехами?
И далее в том же духе, причем довольно долго. Типа задушевно и типа же назидательно. Владимир Хлумов. "Из книги писем" Если это не стеб, все просто ужасно. Если стеб, тоже плохо, поскольку нет четкого позиционирования текста в этом качестве.

- А вот, скажем, у мериканцев - если выпивка, так никакой закуски, только выпивка. И даже очень разная. Виски там... И остальное. Хочешь - с содой, хочешь - без соды...
"Русская тема" продолжается. И как после этого жить? Виктор Айсин "Обеденный перерыв посреди Средне-Русской возвышенности". Рассказ простенький, однако смешной. Бытовая зарисовка, плавно переходящая в полный абсурд, каковой, однако, абсолютно реалистичен. Финальная реплика "Эй, американец, засунь в жопу палец!" - вместо катарсиса.

В мире вещей не существует понятия "беглец". Возможно, это вызвано отсутствием у неодушевленных предметов связи друг с другом, причинной обусловленности в неживом пространстве. Так, в средние века, когда каждого индивида соединяло с его имущественным и географическим положением лишь временное право узуфрукта, нормальным состоянием человека было странничество. Статус беглеца не означал ничего. Но стоило Позднему Средневековью более или менее надежно закрепить за человеком его дом и скарб, как странник становится окаянным бродягой.
Сергей Морейно "Непонятый, но возлюбленный Целан". Как бы "примечания переводчика", вернее, перечень соломинок, за которые судорожно хватается переводчик, увлекаемый в бездну полноводьем чужого текста. "Соломинки" эти великолепны. Высокий жанр. Нелегкое, но сладостное чтение. "Все оканчивается по завещанию Анаксимандра. Художник платит жизнью за то, что прожил ее, как художник".

Тусклый свет. Белые стены. Белые кровати. Бело-желтые тумбочки через две кровати. Все липко-потно. Все горизонтально, и все со всем вяжется туго-крепко, тянется и течет... И время - без накала, без стрелок, без цифр - тоже тянется и тянется, тоже течет мимо города, улиц, людей без имен, звонкой мухи под тусклой лампочкой... Все со всем вяжется, корежится, разрастаясь: большое на всю стену окно с глубоким вечером за ним, удушающий запах лекарств, запах цвета бычьей крови с рубиновыми сгустками, как если бы Кто-то - от кого все зависит - смешал без надобности все краски гуаши - и шлепком, шлепком на влажный александрийский лист, густо-густо замазывая белое поле; а еще эти градусники в граненых стаканах, домашние щербатые чашки с поблеклым цветочным орнаментом, тапочки - супружеская чета жуков-скарабеев, высокая дверь в коридор - для кого-то Начало Начал, а для кого-то Эндшпиль (четыре квадрата матового стекла слева и четыре справа); за квадратами стекол проходит жизнеутверждающе ханум-медсестра...
Афанасий Мамедов "Люби и ошибайся". Добротная проза, но мне было очень скучно ее читать. Воспоминания детства, акварельные рефлексии, смешались в кучу дяди, бабушки, медсестры… Проза ради прозы. Впрочем, наверное, бывает даже жизнь ради прозы…

Узнав меня поближе, ты и сама теперь хорошо понимаешь, что я ничего, ничегошеньки не смогу тебе дать. Что делать - возможно, я в своем роде энергетический вампир, бессознательный упырь, которого ты не сумела вовремя распознать. Но хочется верить, что я не успел причинить тебе существенного вреда. Ведь было много хорошего, хотя в целом у наших отношений будущего нет. В конце концов, останутся свидетели - мои письма, и кто знает - когда-нибудь они, быть может, расскажут готовым к любовному безумству потомкам нашу печальную историю. Я верю, что ты меня простишь. В печали тоже есть особенная красота, хотя это слабое утешение.
Алексей Смирнов "Письма к О." "История любви" в эпистолах. Последняя эпистола - единственная "подлинная": в ней автор признается, что все предыдущие предназначались не объекту его воздыханий, а "дурам" из дамского журнала. В последнее эпистоле автор смело заявляет, что "два взрослых человека спокойно могут провести время без жевания соплей." На меня рассказ произвел впечатление в высшей степени тягостное: эпистолярный жанр при внешней легкости, выставляет напоказ авторскую беспомощность, которая, мягко говоря, не умиляет.

ВЫБРАТЬСЯ ИЗ БОЛОТА ЧТЕНИЯ МОЖНО, РАЗВЕ ЧТО, УХВАТИВШИСЬ ЗА МУСКУЛИСТУЮ ДЛАНЬ ЛЬВА ПИРОГОВА, НОВЫЙ ОБЗОР КОТОРОГО, КАК ВСЕГДА, НА МЕСТЕ.
Кто не зачитывался в детстве "Книгой о пище" - тот не способен создать "вкусного" текста - такого, чтобы физиологически приятно было читать. Также не способен к писательству тот, кто не имеет вредной привычки читать во время еды (и жрать во время чтения).
Так говорил Лев Пирогов.
Эти золотые слова я бы изобразил крупными буквами на небесной тверди трижды: кровью, алмазами и маринованными корнишонами.













    
Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1